| День 22 июня 1941 года почему-то отчётливо сохранился в моей памяти. Поскольку это был воскресный день - вся семья проснулась поздно. 
		Был ясный солнечный день, тётя Галя готовила завтрак (помню даже ароматный запах какао). Только сели за стол, как по радио прозвучало 
		важное правительственное сообщение: В.М. Молотов сообщил о нападе-нии Германии на Советский Союз. Война
		 На лицах всех взрослых озабоченность и тревога. Дядя сразу же ушел в госпиталь, началась предэвакуационная суета. Запомнилась Фраза, которую я слышал из уст многих взрослых: "Только бы не взорвали мост через Березину, иначе..." 
		 По воспоминаниям моего двоюродного брата (он на 5 лет старше меня) нас эвакуировали из Борисова 24 июня на трёхтонном грузовике. 
		Мост по счастью разрушить не успели. До Ленинграда добирались на многих поездах в течение недели. (Немцы взяли Борисов 29 июля 1941 года).
		 
   В августе 1941 года отец ушёл на Фронт. Меня забрала к себе бабушка Мария (мать матери), которая жила также в Володарском районе 
		на Шлиссельбургском проспекте (ныне пр-т Обуховской обороны). С ней проживал её муж (дед Костя) и дочь Лена 1927 г. рождения, там же 
		жила и моя мать. Непосредственно перед войной она тяжело заболела и редко вставала с постели. 
		 В сентябре 1941 года меня определили в очаг (так тогда назывался детский сад). Обязанность тёти Лены (ей тогда было 14 лет) была отводить 
		меня в очаг,  и вечером забирать, а это было не близко от дома (около четырёх трамвайных остановок). 
		Пока ходили трамваи, этот путь занимал немного го времени, но с ноября 1941 года трамваи перестали ходить и мы добирались пешком. 
		 Для того, чтобы попасть в очаг к 8 часам приходилось вставать в 6 часов утра, а со временем ещё раньше, т.к. скорость нашего пешего 
		передвижения падала день ото дня. Причём, на артобстрелы и бомбёжки не обращали внимания и шли, как ни в чём не бывало, а ведь рядом 
		был Мелькомбинат им. Кирова и оборонный завод Ленина, которые часто подвергались обстрелу и бомбёжкам. 
		Голод настолько притуплял ощущения, что об опасности как-то не думалось. 
		 
 Запомнился подарок в детском саду на Новый 1942 год: пряник, мандаринка, маленькая шоколадка и галета. 
		Помню, что не удержался и пряник съел сразу сам, а остальное принес домой. Бабушка разделил мандаринку - на дольки и дала больной матери, 
		мне и Лене. Шоколадку и галету разделили на маленькие кусочки и несколько дней  пили с ними чай. 
		В чай пошли и корочки от мандарина. Помню, что после еды я, посушив палец, собирал крошки со стола, чем вызывал улыбку и слёзы старших.
		 |